В этот красивый ад больше ни ногой: что отпугивает туристов от отпуска в Абхазии
- 13 сентября 14:00
- Юлий Мармута
Абхазия. Название звучит как поэма — «Страна души». И действительно, когда ты впервые видишь, как горы, облепленные кипарисами, плавно уходят в бирюзовое море, когда воздух пропитан солью и ароматом сосны, когда каждый поворот дороги открывает пейзаж, будто вырезанный из старинной гравюры, — кажется, что ты попал в место, где природа решила устроить последний аккорд гармонии. Это не просто отдых. Это ощущение, что мир здесь замедлил шаг, чтобы ты мог его заметить.
Но красота — как хрустальная ваза: она прекрасна, пока не разобьётся. И в Абхазии, за этой внешней безупречностью, скрывается другая реальность — тихая, но настойчивая, как запах гниющей рыбы под солнцем.
Мусор — часть ландшафта
Первым ударом стал не шум, а тишина — тишина бездействия. В Гагре, главном курорте республики, мусор не просто валяется — он существует как элемент пейзажа. На пляжах между Старой и Новой Гагрой — ни одной урны, а те, что есть, переполнены до краёв, словно забытые на помойке. Пластиковые бутылки, окурки, скорлупа семечек, испорченные фрукты — всё это лежит на гальке, в зарослях терновника, у подножия памятников. Однажды я наблюдала, как пакет с протухшим виноградом, разорванный чайками, три дня пролежал между платными шезлонгами. Никто не тронул. Ни один сотрудник, ни один прохожий. Не потому что никто не заметил — потому что никто не считает это своей обязанностью.
Здесь не просто не убирают — они перестали видеть. Мусор стал фоном. Как пыль на подоконнике, которую не протирают, потому что привык. И самое странное — это не вызывает возмущения даже у местных. Они смотрят на это с той же нейтральной усталостью, с какой смотрят на треснувшую ступеньку у входа в дом. Природа здесь — как священный храм. А люди — как гости, которые не знают, как вести себя в храме.
Сервис — как молчаливый долг
Платишь 10% за «обслуживание» — и получаешь ничего. Ни улыбки, ни взгляда, ни даже минимального внимания. Официанты в кафе, даже в тех, что рекламируются как «лучшие», двигаются так, будто их работа — это вынужденное наказание. Ты заказываешь еду — ждёшь полчаса. Меню приносится с опозданием. Еда приходит, когда предыдущие клиенты уже ушли, а их тарелки — остались на столе. Никто не убирает. Никто не спрашивает, всё ли в порядке.
В ресторане «Рица» — одном из самых известных — мне принесли шашлык на джипинге без вилок, без ножей, без тарелок. Пришлось есть руками. Это не этнографический эксперимент. Это — отказ от базовых стандартов. Когда тебе говорят: «Так у нас принято», — ты понимаешь: здесь нет культуры сервиса. Есть только привычка к безразличию. И за это — берут деньги. Прямо, без извинений, как если бы ты сам виноват, что ожидал чего-то большего.
И ещё — звонки. Десятки звонков. Ты бронируешь экскурсию через WhatsApp, оплачиваешь заранее, получаешь подтверждение. Но за день до выезда начинается настоящая операция: телефон звонит каждые десять минут. Водители требуют, чтобы ты спустилась к дороге, хотя твой отель — на холме. Они не пишут номер машины, не указывают точку встречи. Они звонят. Постоянно. Будто ты — не клиент, а личная обязанность, которую нужно выполнить любой ценой. Это не гостеприимство. Это — контроль.
Развалины как достопримечательность
Старая Гагра — это не город. Это археологическая зона, где живут люди. Зимний театр — величественное сооружение советской эпохи, с колоннами, как у античного храма, теперь — с выбитыми окнами, обрушившейся крышей, плющом, который пробирается внутрь, как медленный прилив. Он стоит напротив Колоннады — символа города, куда туристы приходят фотографироваться. Рядом — сувенирные лавки, продающие магниты с фото этого театра. «Помните, как было!» — говорит надпись на одном из них.
Прошло тридцать лет после войны. Тридцать лет, чтобы восстановить. А вместо этого — сохраняют разруху как часть атмосферы. Фонтаны в парках заросли мхом. Лабиринт из мозаики в Приморском парке треснул, как старая фарфоровая тарелка. Дома с пустыми оконными проёмами, как глазницы, смотрят на набережную. Дети играют среди обломков. Продавцы улыбаются, предлагая открытки с этим зрелищем.
Это не ностальгия. Это — отсутствие будущего. Когда разруха становится товаром, а упадок — брендом, ты понимаешь: здесь не хотят меняться. Они просто ждут, пока ты уедешь, чтобы снова вернуться к тому, что было. Им плевать, что ты приехал за комфортом. Им важно, чтобы ты приехал.
Кавалеры — как тень за спиной
Я приехала одна. Одевалась скромно. Не для того, чтобы привлекать внимание — а чтобы быть комфортной. Но в Абхазии скромность — не защита. Она — сигнал.
Уже в трансфере из аэропорта водитель начал рассказывать, насколько я «красива» и как он готов показать мне всю республику — бесплатно. На экскурсии — то один мужчина, то другой, вплотную подходят, спрашивают, не хочу ли я «поужинать», не дам ли номер телефона. В ресторанах — незнакомцы, которые садятся за соседний стол, не спросив, и начинают разговор, как будто мы давно знакомы. Машины останавливаются на улицах: «Куда? Подвезём!» — кричат из окна. Без смущения. Без паузы. Без права на отказ.
Это не комплименты. Это — давление. Не грубое, не агрессивное — а постоянное, как дождь, который не даёт снять плащ. Ты не гость. Ты объект. Объект интереса, которого нельзя игнорировать. И чем больше ты пытаешься отстраниться, тем упорнее они продолжают. Здесь не учат уважать границы — учат их переступать.
Тьма, которая неожиданно наступает
В Гагре дважды за неделю отключали свет. Первый раз — в самом сердце ночи, в кафе «Рица». Свет погас внезапно. Через минуту включился генератор. Но когда я вышла на улицу — город исчез. Ни одного фонаря. Ни одного окна. Только тьма. Я шла по пустому пространству, где раньше были люди, музыка, смех. Теперь — только тишина. Даже собаки не лаяли. Как будто город был выключен, как телевизор.
В отеле свет не вернулся час. Кондиционер молчал. Холодильник — тоже. В номере было жарко, душно, невозможно дышать. Я сидела у окна, слушая, как внизу, на набережной, люди смеются. Для них это — романтика. Для меня — сигнал. Инфраструктура работает на грани. И никто не собирается её спасать. Пока туристы приезжают — всё будет хорошо. Пока платят — можно не думать о завтрашнем дне.
Природа — не оправдание
Да, море тёплое. Да, горы — величественные. Да, еда — вкусная. Красота здесь не выдумана. Она реальна. Но отдых — это не только то, что ты видишь. Это то, что ты чувствуешь. Абхазия — страна, где тебя принимают, но не радуют. Где тебя терпят, потому что ты платишь. Где тебя не любят — но и не отпускают.
Она не готова к туризму. Не потому что бедна. А потому что не хочет меняться. Не потому что не может. А потому что не считает нужным.
Если ты ищешь дикую, первобытную красоту — приезжай. Если хочешь почувствовать себя гостем, а не предметом — лучше подожди. Пока Абхазия не научится убирать мусор, ремонтировать дома, учить сотрудников уважать людей и уважать самих себя — она останется красивой, но холодной. Как древний храм, куда приходят, чтобы поклониться, но не остаться.
Страна души — пусть сначала научится заботиться о своей. А потом — о тех, кто пришёл её полюбить.
Читайте также: