Что нельзя говорить о себе: мудрый совет Игоря Губермана
- 29 ноября 15:00
- Юлий Мармута
Общение — одно из самых хрупких и двойственных явлений в человеческой жизни. Оно может стать мостом между душами: тихий разговор за чашкой чая, взгляд, полный понимания, молчание, в котором всё сказано. А может оставить после себя лишь ощущение опустошённости — будто вы выложили на стол самое сокровенное, а в ответ получили шаблонный совет, поспешное утешение или, что хуже, равнодушие. Мы все мечтаем быть услышанными, но редко задумываемся, что подлинное общение начинается не с произнесённых слов, а с умения их удержать.
В этом тонком пространстве между откровенностью и мудрым молчанием особенно точно звучат афоризмы Игоря Губермана. Его строки — не нравоучения и не правила этикета. Это зеркала, в которых отражаются наши самые искренние, но порой наивные заблуждения. Особенно больно они касаются одной иллюзии: что чем больше мы говорим о себе, тем ближе становимся друг к другу. На деле же — всё наоборот.
Советы — не всегда дар, иногда — бегство
Одна из самых распространённых ловушек в общении — стремление немедленно «исправить» чужую боль. Кто-то делится усталостью, разочарованием, утратой — и мы тут же бросаемся на помощь: «Тебе нужно отдохнуть!», «Попробуй медитацию!», «Всё пройдёт, только не сдавайся!» Кажется, что мы проявляем заботу. На самом деле — мы избегаем собственного дискомфорта. Столкновение с чужей болью обнажает наше бессилие, и вместо того чтобы просто быть рядом, мы ищем выход — в виде совета.
Губерман с тонкой иронией замечает: «Давать советы, когда хотят лишь понимания». Это не просто ошибка — это форма насилия над чувствами. Человеку, который говорит «мне тяжело», редко нужно решение. Ему нужно свидетельство: «Я вижу, что тебе больно. Я здесь». Подлинная поддержка — не в инструкциях, а в присутствии. В способности не отводить взгляд, не переводить разговор на себя, не приуменьшать чужую боль, ссылаясь на собственный опыт. Иногда достаточно просто сказать: «Это действительно тяжело». И больше ничего.
Сила — не в маске, а в том, чтобы её снять
Современная культура прославляет «сильного человека» — того, кто держится, не жалуется, не ломается. Но за этой бронёй часто скрывается не столько выдержка, сколько страх: боязнь показаться слабым, ненужным, «недостаточно успешным». Мы боимся, что, проявив уязвимость, потеряем уважение — других и, главное, самого себя.
А между тем Губерман напоминает: «Слабый скрывает свои слабости, в то время как сильный не боится показать их». Это не пафос, а глубокая психологическая истина. Признать: «Я не справляюсь», — требует куда больше мужества, чем годами молчать о внутреннем хаосе. Уязвимость — не признак несостоятельности. Это знак доверия. Это приглашение: «Я верю, что ты примешь меня не только в свете, но и во тьме».
Такой человек не требует спасения. Он просто позволяет себе быть настоящим. И именно в этом — основа настоящей близости.
Молчание о себе — не скупость, а бережность
Казалось бы, чем больше мы делимся о себе, тем глубже становятся отношения. Но есть в этом ловушка: каждое слово о себе создаёт образ. А образ — это рамка. Сказал однажды: «Я всегда честен» — и теперь любой компромисс будет восприниматься как предательство. Назвал себя «непоколебимым» — и однажды признаться в страхе станет немыслимо.
Губерман предупреждает: «Говоря много о себе окружающим, мы становимся заложниками сказанного — созданного образа». Мы начинаем жить не своей жизнью, а ролью, которую сами же и придумали. И чем громче эта роль, тем труднее вернуться к себе настоящему.
Молчание — не отказ от искренности. Это бережное отношение к внутреннему миру. Не всё, что чувствуешь, нужно называть. Не всё, что проходишь, — выставлять напоказ. Иногда лаконичность — это форма уважения к собственной сложности и к чужому восприятию.
Зачем это нужно сегодня — в эпоху всеобщей откровенности?
Мы живём во времена, когда каждый может и должен «быть собой» — в прямом эфире, в сторис, в личных сообщениях. Мы делимся мыслями, переживаниями, провалами и победами, будто жизнь — это бесконечная самопрезентация. Но чем больше слов, тем реже — подлинная близость. Потому что настоящий контакт рождается не в потоке информации, а в паузах между словами.
Губерман напоминает: общение — это не театр, не отчёт, не попытка убедить. Это попытка прикоснуться к чужой душе — и позволить ей прикоснуться к своей. Для этого не нужны громкие исповеди. Нужно умение замолчать, когда другому больно. Нужно отпустить желание «починить». Нужно перестать строить из себя идеального — и позволить себе быть живым.
Его строки не осуждают. Они зовут к осознанности. Сколько раз мы давали совет, когда просили просто выслушать? Сколько раз прятали боль за фасадом «всё в порядке»? И сколько раз отождествляли искренность с потребностью быть замеченным?
Истинное общение начинается не с «я», а с «ты». И, возможно, в этом — самая большая мудрость, которую оставил нам Губерман.
Читайте также: