Людмила Гурченко: блины по расписанию, чай в фарфоре и порядок, как на съёмочной площадке
- 21 августа 09:15
- Александр Белый
За ярким фасадом сцены и блеском каблуков Людмила Гурченко скрывала совсем другую жизнь — тихую, размеренную, но не менее дисциплинированную.
В своей квартире на Тверской, среди винтажной мебели, афиш и бархатных штор, она создала пространство, где каждый предмет, каждый ритуал имели значение. Здесь, вдали от камер и залов, она оставалась собой — сильной, волевой и удивительно организованной.
Кухня для неё была не просто местом для приготовления еды, а настоящим театром быта. Здесь всё подчинялось эстетике и порядку. Даже дома она накрывала на стол с белой скатертью, ставила фарфоровую посуду и серебряные приборы. «Есть нужно красиво», — повторяла она, и это было не просто правило, а принцип. Хаос за столом она не признавала, как не признавала его и на сцене.
Гурченко вставала рано — даже в преклонные годы её будильник звонил в 7:30. Утро начиналось с чёрного чая без сахара и тонкого ломтика хлеба, поданного без масла. За этим следовала лёгкая зарядка у окна — не ради спорта, а ради привычки держать тело в тонусе, осанку — ровной, как на сцене. Завтрак же приходил только после выполнения утренних дел: чаще всего это была гречка, кефир или тёплый чай с лимоном. Еда у неё никогда не была делом второстепенным — её нужно было заслужить вниманием.
Одним из самых трогательных ритуалов стал еженедельный блинный день — строго по четвергам. Это была не просто традиция, а способ наполнить дом теплом. Блины у неё получались тонкими, чуть хрустящими по краям, и подавались с творогом, домашним вареньем или мёдом. Чай наливали в фарфоровый чайник, а сахар подавали щипцами — даже в быту она сохраняла атмосферу торжества.
За столом царила тишина. Никаких телефонов, телевизоров или разговоров на бегу. Обед всегда проходил дома: суп, второе и компот — просто, но с достоинством. Даже во время диет она соблюдала ритуал — садилась за накрытый стол, ела медленно, вдумчиво. Еда для неё была не просто топливом, а частью уважения к себе.
Хотя Гурченко не считала себя профессиональной хозяйкой, у неё были свои фирменные блюда. Свинина, запечённая с яблоками и клюквой, превращалась в праздничное лакомство, а винегрет с квашеной капустой и хреном — в отсылку к северным корням. Каждый праздничный ужин она готовила, как спектакль: всё продумано, отрепетировано, доведено до совершенства.
Её девиз — «Женщина не должна быть голодной — и уставшей» — отражал подход ко всей жизни. День заканчивался рано, в 21:30. Перед сном — мята в чашке, иногда — кусочек зефира. Книга, плед, полумрак. В спальне — порядок, лёгкий аромат духов, ни одной лишней вещи.
В этом домашнем укладе чувствовалась сцена. Каждый жест, каждая деталь — как реплика в пьесе, сыгранная с чувством и точностью.
По материалам Дзен-канала "INMYROOM LIFE".
Читайте также: